Аржантей
(Эдуард Мане)

В 1870-х годах в работах Эдуарда Мане прослеживается все больше импрессионистских приемов. Он начал использовать технику наложения краски на холст при помощи отдельных мазков, цвета на его полотнах становились более светлыми и насыщенными, хотя полностью отказаться от темных оттенков и черного он не был готов.

Эволюция Мане в направлении импрессионизма заметна в таких его полотнах, как «Железная дорога» и «Партия в крокет», созданных в 1873 году. Еще сильнее эта тенденция проявилась в картинах, написанных на пленэре: «В лодке», «Аржантей», «Клод Моне за работой в своей плавучей мастерской». Последние работы были созданы летом 1874 года, когда Мане присоединился к своему более молодому коллеге Клоду Моне, жившему вместе с семьей в Аржантее — северо-западном предместье Парижа. Это было популярное место воскресного отдыха парижан и одно из любимых многими импрессионистами мест для работы на пленэре. Здесь писали Сислей, Ренуар, Кайботт, находя прекрасные сюжеты для своих полотен, выполненных в соответствии с новыми принципами живописи.

Очарованный картинами Клода Моне, который стремился передать на холсте «эффекты света от восхода до заката», Эдуард Мане тоже решил писать на пленэре. Ему нравилась атмосфера беззаботного веселья, царившая в Аржантее, и он создавал свои картины с легким и радостным настроением. Мане изображал гребцов, купальщиков, детей, взрослых, Клода Моне за работой, своих знакомых, приехавших отдохнуть за городом.

«Берег Сены близ Аржантея» – другая картина Мане, написанная в том же году и в той же локации.

Одна из самых значительных работ художника, характерных для того периода, так и называется: «Аржантей». Художник изобразил мужчину и женщину, сидящих на скамейке, на фоне реки и нескольких лодок. Мане попросил Клода Моне и его жену Камиллу Донсье позировать для картины, но они не смогли долго держать позу. Моделью для мужчины, вероятно, послужил шурин Мане (брат жены) Рудольф Леенхофф или барон Барбье (друг Ги де Мопассана), а вот имя сидящей радом натурщицы неизвестно.

Рудольф Леенхофф также позировал на холсте «В лодке».

«В лодке» выставлялась в Салоне 1879 года, причем неблагоприятные отзывы критики можно было предсказать заранее. Почти все рецензенты придирались к технике Мане, и даже преданный ему Эмиль Золя жаловался:

Ах, если бы техническая сторона соответствовала точности восприятия.
Эмиль Золя, писатель

Однако были и те, кто защищал художника:

Благодарение Богу, Мане никогда не были свойственны глупые академические предрассудки. Женщина в голубом, сидящая в лодке, передняя часть которой отсечена – как на японских гравюрах – краями картины, помещена очень выигрышно на солнце и написана весьма энергично, равно как и рулевой в белом, на фоне еще более резкой голубизны воды. Такие картины — увы! — не часто увидишь в этом скучном Салоне
Ж.-К. Гюисманс, писатель и критик

Возвращаемся к первой картине « Аржантей».

Картина переполнена блеском солнечного света и ярких цветов. Не используя, в отличие от других импрессионистов, систематизированную градацию оттенков, Мане искусно комбинировал цвета и создавал свето-теневые переходы при помощи контрастных сочетаний. Он писал воду густыми мазками, оттеняя ее голубизну белым цветом, присутствующим в одежде натурщиков.

Мане не стремился полностью принять принципы импрессионизма, вырабатывая собственный стиль. Размытым линиям и хаотичной композиции он предпочитал ясность и упорядоченность. Он четко обозначил противоположный берег Сены с расположенными на нем строениями, высокую линию горизонта и край скамьи, на которой сидят его натурщики. В каком-то смысле «Аржантей» стал манифестом художника, в котором он заявил, насколько далеко хочет зайти, следуя за импрессионистами.

В природе нет линий, только области цвета
Эдуард Мане

Полотно было принято в Парижский Салон 1875 года и вновь, как и большинство предыдущих работ художника, получило неоднозначную реакцию публики. На этот раз недовольство было вызвано слишком ярким и слишком бирюзовым цветом Сены на картине.

Даже Средиземному морю никогда не доводилось быть таким совершенно синим, как Сена кисти господина Мане. Только импрессионисты способны так обращаться с истиной.
Жюль Кларети, критик

Мане был достаточно прямолинеен… В солнечных переливах аржантейского лета его глаза увидели воду синей: он ее и написал синей
Анри Перрюшо, биограф